Джон Гилкрист. "Мухаммад - пророк ислама"
Глава первая
АРАВИЯ В ДОИСЛАМСКИЙ ПЕРИОД
Языческая Аравия
Аравия до Мухаммада
Мы очень мало знаем об Аравии доисламского периода. Древние историки в своих трудах нечасто упоминали об этих землях, и, судя по всему, там не происходило ничего значительного, что привлекло бы к арабам внимание остального мира. Первый известный город носил имя Макках (Мекка). Это было поселение в пустыне, недалеко от Красного моря, в центре Аравийского полуострова, изначально существовавшее как коммерческий центр, и бесчисленные караваны верблюдов ходили оттуда торговать на север.
Арабы составляли многочисленные племена, которые зачастую враждовали друг с другом. Племя курайш численно доминировало в Мекке; оно делилось на небольшие группы, такие, как бану хашим (в которой родился Мухаммад) и бану умайя (из которой происходили самые лютые его враги). В Аравии не было единой власти, и если одно племя подвергалось нападению со стороны другого, то по существовавшему обычаю пострадавшие сами могли принять выкуп за погибшего или попытаться убить кого-нибудь из нападавших в качестве возмездия. Если в семье рождался сын, устраивалось грандиозное празднование, но если рождалась дочь, семья всячески скрывала этот факт. Рождение дочерей воспринималось как несчастье, и новорожденных девочек нередко хоронили заживо.
Раз в году на четыре месяца между племенами воцарялось перемирие: причиной этому служило огромное количество паломников, стекавшихся в Мекку на разнообразные ярмарки (базары), устраиваемые в честь различных идолов, которым поклонялись арабы. На этих ярмарках местные поэты (шуара) состязались в своем творчестве. Поэзия была очень популярна в Аравии, и до нас дошли многие образцы доисламского поэтического искусства. Но, несмотря на это, многих поэтов считали ментально неполноценными (маджнун), а обращение к поэту кахин (предсказатель) расценивалось как оскорбление.
Среди арабов было очень широко распространено идолопоклонство. Поклонение камням считалось обычным явлением, причем вне зависимости от того, придавалась ли им форма идолов или они устанавливались на пьедестал в своем первозданном виде. Многие из них приносились в Мекку на ярмарки, иногда их оставляли в храме Кааба — архитектурном сооружении в виде кубической конструкции, расположенном в центре города и служившем важнейшим центром идолопоклонства в языческой Аравии. Задолго до прихода ислама римский историк Диодор Сикул отмечал, что в Аравии существует храм, глубоко почитаемый арабами. Вероятнее всего, он имел в виду Каабу. Однако до наших дней дошло очень незначительное количество записей о событиях той эпохи, и все знания, которыми мы располагаем сегодня, почерпнуты из более поздних исламских источников.
Джахилийя — Время невежества
Наши весьма ограниченные знания об Аравии, вероятно, являются показателем повсеместного невежества, распространенного среди арабов в древние времена. Во многих областях их жизни имело место влияние христианского и иудейского вероучений, но в целом в стране превалировали языческие предрассудки и все типичные проявления идолопоклонства. Неудивительно, что мусульманские историки именуют те дни Джахилийей — Временем невежества. Ислам нашел здесь плодородную почву, в которую и посеял семена монотеизма.
Кааба являлась алтарем арабского язычества. Исламские предания говорят, что изначально она была воздвигнута Адамом, хотя Коран утверждает, что ее основание было заложено Ибрахимом и его сыном Исмаилом. Но, несмотря на это, для поколений арабов, живших до пророка Мухаммада, она стала центром идолопоклонства. Особое значение имел черный камень (ал-хаджар ал-асвад), встроенный в северо-восточный угол храма. Невозможно сказать с уверенностью, был ли ему придан облик идола, но его статус важнейшей части святилища сохраняется, и даже в наши дни мусульманские паломники целуют его, когда обходят вокруг Каабы.
По соседству с Каабой находились два небольших холма — ас-Сафа и ал-Марва. На первом располагался идол Исаф, а на втором подобное ему божество — Наила. Легенда гласит, что когда-то это были мужчина и женщина, которые сожительствовали в Каабе и были превращены в камень за свое бесстыдное поведение. Обычно арабские язычники дотрагивались до этих фигур в процессе церемонии паломничества. Ритуальный обход этих двух холмов и сегодня распространен среди исламских паломников, несмотря на его явно языческое происхождение. Коран оправдывает эту практику, объясняя ее тем, что два холма находятся между «символами Аллаха» и нет никакого греха в том, чтобы обойти их (сура 2:158). Сегодня они объединены в огромный комплекс — Великую Мечеть Мекки, которая построена вокруг Каабы, а само святилище располагается в открытом внутреннем дворе.
Идолопоклонство арабов-язычников
Коран упоминает о большом количестве идолов, глубоко почитаемых арабами, но удивительным образом умалчивает о Хубале — можно сказать, главном божестве Каабы. Люди племени курайш приписывали этому божеству победу, которую они одержали, разбив воинов Мухаммада в битве при Ухуде (о ней будет рассказано позже). Генетически это божество, вероятно, восходит к Ваалу, языческому богу, который так часто уводил израильтян с истинного пути и которому Илия бросил вызов на горе Кармил. Скульптура Хубала была установлена в нише над священным источником в Каабе и разрушена Мухаммадом, когда он на склоне жизни завоевал Мекку. До наших дней сохранилась набатейская рукопись, относящаяся к доисламскому периоду, в которой упоминается имя Хубала. В ней говорится о том, что образ идола был вырезан из сердолика, у него была золотая рука, прикрепленная после того, как прежняя была отбита. Арабские язычники приходили к Хубалу, чтобы узнать будущее, которое предсказывалось гаданием с помощью стрел.
В Коране упоминаются имена трех женских божеств — ал-Лат, ал-Узза и Манат (сура 53:19–20). Ал-Лат почитало главным образом племя тхакиф, жившее в поселении ат-Таиф на востоке от Мекки. В городе поклонялись массивной статуе богини. После того как Мухаммад разрушил всех идолов в районе Мекки, гибель именно этой богини вызвала огромную горечь у ее почитателей. Предание гласит, что известный Амр б. Луайи установил статую ал-Уззы в Нахле, небольшой деревушке неподалеку от Мекки, и ее почитатели считали себя не вправе совершать паломничество в Мекку до тех пор, пока они не обойдут вокруг своей святыни. Манат поклонялись племена аус и хазрадж, жившие к северу от Мекки, в городе Йасриб, позже известном как ал-Мадина (Медина), после того как Мухаммад стал вождем в этом регионе и обратил в ислам оба племени. Тот же Амр установил изваяние Манат в Кудейде, на побережье Красного моря, а ее почитатели, совершающие паломничество в Мекку, не брили себе головы, не выразив своего почтения у ее алтаря. Предание гласит, что Амр б. Луайи воздвиг скульптуру Хубала в Каабе, приобретя ее во время одного из своих путешествий в Сирию.
Несомненно, что три женских божества считались «дочерьми Аллаха», Бога, которому сегодня посвящена Кааба (известная как Бейтулла — Дом Аллаха). Коран подвергает осмеянию идею наличия у Аллаха дочерей, тем более что арабские язычники предпочитали иметь сыновей (суры 16:57, 52:39). Бытовало также мнение, что эти три женщины выступали в роли посредников между просящими и Аллахом.
Коран признает Аллаха Вседержителем, единственным в мире Богом. Аллаху поклонялись еще до возникновения ислама, и это подтверждается Кораном. В нем говорится, что язычники призывали Аллаха исключительно для того, чтобы он защитил их во время плавания под парусами, но стоило ему в целости и сохранности доставить их на твердую землю, как он немедленно должен был разделить бурные потоки благодарности со всеми остальными языческими богами, что вряд ли радовало его (сура 29:65). В другом же случае, повествует Коран, язычники обрушили на него свои самые изощренные ругательства и богохульства (сура 6:108). В мире не существует документов, описывающих образ Аллаха, и хотя некоторые писатели пытаются отождествить его с другими арабскими богами, нет никаких реальных доказательств, поддерживающих эту версию.
Считается, что признание Аллаха в качестве единственного Бога, духовного правителя вселенной берет свое начало в контактах арабов с иудеями и христианами, осевшими в Аравии или проходившими через ее земли. Известно, что христиане, говорившие на древнесирийском языке (или его восточно-арамейском диалекте), называли Бога Алаха. Предполагается, что название это происходит от древнееврейского Элохим, т. е. Бог. Вполне возможно, что имя Аллах берет свое начало от этого древнесирийского имени Бога, особенно если учесть, что арабские христиане тоже именовали Бога Аллахом и продолжают так называть его по сей день.
Согласно другим источникам, это название произошло от слова ал-илах, что означает Бог. Однако в доисламской истории нет никаких сведений, подтверждающих правоту этой гипотезы. Каким бы ни было оригинальное арабское название, оно используется в Коране как истинное имя Бога, а не как нейтральное название отдельно взятого божества. Имя это сродни имени Яхве времен Ветхого Завета. Абсолютное единобожие Аллаха является основной темой Корана; из него складывается догма исламского вероисповедания — Ла иллаха илла ллаху, что означает «нет Бога, кроме Аллаха».
Доисламская Аравия представляла собой территорию, на которой шли непрерывные войны между племенами, но среди них, несмотря на это, действовали неписаные законы, лежащие в основе их общности. В первую очередь, люди были преданы своей семье или племени, честь которых должна была сохраняться любой ценой. Ислам предопределил разрушение многих традиций, которые ревностно поддерживались не одним поколением до его зарождения. Так, преданность мусульманина Аллаху и исламской вере, поставленная над традиционной преданностью семье и племени, явилась одним из нововведений, ужасавших арабов-язычников. Но главной традицией доисламской Аравии, с которой учение Мухаммада обошлось особенно жестко, было поклонение неисчислимым идолам и образам, символизирующим богов.
Иудейское и христианское влияние
Иудейские поселения и иудаизм в Аравии
Несмотря на доминирующее положение идолопоклонства на территории Аравии, две основные монотеистические религии — иудаизм и христианство — проникли на полуостров и оказали существенное влияние на развитие ислама.
В самом Коране иудаизму уделяется больше внимания, нежели христианству. На севере от Мекки были разбросаны многочисленные иудейские племена. Вокруг города Йасриб находились три иудейских поселения племен бану кайнука, бану надир и бану курайза. После того как Мухаммад стал лидером мусульман Мекки, он вступил в конфликт со всеми тремя племенами. Хотя арабы, жители Мекки, вероятнее всего, контактировали с иудеями, до нас не дошло ни одного источника, подтверждающего, что иудеи селились в самом городе. Совершенно очевидно, что большинство из них проживало в поселениях к северу от Мекки, и поскольку через их земли проходило огромное количество торговых караванов из города, видимо, знакомство арабов с иудеями совершалось прежде всего посредством этих контактов.
Достоверно неизвестно, являлись ли эти иудеи прямыми потомками поселенцев, рассеянных по всему региону во времена диаспоры, или они были преимущественно арабами, обращенными в иудаизм, но мнения историков, как правило, склоняются к последнему. Из исторических документов явствует, что в Южной Аравии незадолго до появления Мухаммада иудаизм превалировал над христианством.
Йеменский правитель принял иудаизм и подверг христиан этого региона жестоким преследованиям. Зу Нувас (Тот, кто с локонами) атаковал христианское поселение в Наджране и, убедившись, что покорить силой его невозможно, пообещал жителям пощадить их и предоставить им возможность свободно исповедовать свою религию, если те сдадутся без сопротивления. Однако, достигнув желаемого, армия разграбила поселение, и на его территории были выкопаны огромные ямы, которые заполнили горючим веществом. Все, кто отказывался принять иудаизм, приговаривались к сожжению в этих ямах. Арабские историки констатировали печальный факт гибели многих тысяч людей. Лишь спустя некоторое время после описываемых событий Зу Нувас был свергнут войском под предводительством Арьята из христианской Абиссинии. Описанный инцидент является уникальным примером агрессивности господствующего на Аравийском полуострове иудаизма.
Христианство в доисламской Аравии
В Египте и Сирии христианство существовало на протяжении многих веков, и несмотря на то, что оно никогда не имело особого успеха в Аравии, за исключением христианского поселения на севере Наджрана, его присутствие существенно повлияло на развитие ислама, и две его сектантские формы в течение многих поколений ожесточенно противостояли друг другу.
Христианский лидер Несторий несколькими столетиями ранее учил, что Христос имел две различные природы — человеческую и божественную. Человек-Христос был обычным человеческим существом, на которое было возложено божество-Христос во время его крещения. На Голгофе умер только человек-Христос, а божество-Христос оставило его бренную оболочку и вернулось на небеса. На Вселенском Соборе в городе Эфесе в 431 году от Р. Х. Несторий был объявлен еретиком, но его учение все же пустило корни среди христиан, поселившихся на территории персов, и во времена Мухаммада там была утверждена несторианская церковь.
Некоему Фамийуну, несторианскому христианину из Сирии, доверили основать поселение в Наджране. Во время своего кратковременного пребывания там он успел обратить местных жителей в христианство и, как гласит предание, предал проклятию пальмовое дерево, которому прежде поклонялись эти люди. Они устраивали ежегодные празднества: украшали пальму драгоценностями и предметами праздничной одежды, и целый день был посвящен поклонению дереву. По повелению Фамийуна, произнесенному во имя христианского Бога, дерево неожиданно с корнем вырвалось из земли. Зрелище произвело такое впечатление на зрителей, что они немедленно приняли христианство (Ибн Исхак, Сират расул Аллах, с. 13).
Другому восточному христианину, архимандриту Евтихию, приписывается еще одно сектантское утверждение, которое также было воспринято в этом регионе. В 488 году от Р. Х. он смело напал на приверженцев несторианства, заявив, что Христос имел только одну природу — божественную. Христос, говорил он, был Богом, рожденным в человеческом облике на земле, но при этом Он не был из плоти и крови, как все люди. На основании этой доктрины возникла секта монофизитов. Постепенно она стала господствующей в христианской Аравии. Это учение получило широкое распространение в Египте и к моменту рождения Мухаммада укоренилось в Хире, а затем с территории Сирии перекинулось на север Аравийского полуострова. Несмотря на несторианское происхождение, христианское поселение в Наджране решительно приняло монофизитскую идеологию к тому времени, когда Мухаммад начал проповедовать в Мекке. В этот период Абиссиния тоже была одной из цитаделей христианского вероисповедания, но и здесь мы находим доминирующее положение монофизитской доктрины.
Христианство, с которым сталкивался Мухаммад, не имело ничего общего с кафолической (вселенской) верой, оно представляло собой огромную группу сект, последователи которых зачастую жестоко враждовали между собой. Рассеянные по всему региону, они поддерживали преемственность различных верований о природе Бога и святой Троицы и в конечном итоге оказали влияние на развитие ислама. Интересно отметить, что христианство, упоминаемое в Коране, не было чистой верой Нового Завета, оно, скорее, представляло собой искаженный вариант вероучения, бытовавшего в церквах на территории Аравии.
Влияние христианства на ранний ислам
Мухаммад претендовал на то, что Коран является откровением, ниспосланным ему с небес, но многие его учения обнаруживают определенную зависимость от христианства, исповедуемого в доисламской Аравии. И действительно, в Коране нет ничего, что можно было бы назвать поистине оригинальным. Более того, в нем нет ничего, что не составляло бы параллели с различными религиозными убеждениями, распространенными по всему аравийскому региону. Мухаммад встречался с толпами паломников, стекающихся на ежегодные празднества в Мекку. Этот город был вместилищем передающихся из уст в уста познаний. Он поглощал и хранил в памяти огромное количество информации. Исследования учений Корана показывают, что пророк ислама был в большей степени знаком с еврейскими талмудическими работами и апокрифическими христианскими писаниями, нежели с содержанием Ветхого и Нового Заветов.
История о том, как младенец Иисус заговорил еще в люльке, изложенная в малоизвестной книге, рукописи которой находятся в Аравии, — «Арабском Евангелии детства», феноменальным образом повторена в Коране (сура 19:29); Евангелие от Фомы, еще одно апокрифическое произведение, сирийская версия которого, как известно, существовала до рождения Мухаммада, описывает другие чудотворные деяния Иисуса, также повторенные Кораном, например, эпизод создания глиняных птиц, оживших по Его повелению (сура 3:49).
И хотя имя, которым арабские христиане всегда называли Иисуса, было Ясу (происходит от древнееврейского Яшуа), в Коране используется имя Иса, которое, по всей вероятности, берет свое начало от несторианского Исхо. Нигде в христианской истории не встречается сколь-нибудь исчерпывающего объяснения странного имени Иисуса, используемого в Коране. Поскольку арабский язык относится к семитской группе, тесно связанной с древнееврейским языком, то вполне закономерно было бы ожидать использования имени Ясу. На самом деле полное имя Иисуса, используемое сирийскими несторианцами, было Исхо Мшиха, т. е. Иисус Мессия, и наиболее распространенное имя, используемое в Коране, очень на него похоже — ал-Масиху Иса (сура 3:45).
Мухаммад был очень хорошо знаком с христианами Наджрана. Предание гласит, что однажды из этого поселения навстречу ему вышла целая делегация, чтобы узнать о некоторых моментах его учения о христианской вере, которые сбивали их с толку. До нас дошли сведения, что до начала своей пророческой миссии Мухаммад присоединился к христианам, которые шли в Окадх — место для собраний, располагавшееся между городами Меккой и ат-Таифом, и слушал епископа Наджрана ал-Касса ибн Саида, чьи красноречивые проповеди, направленные против богатства и записанные в поэтической форме, очень похожи на отрывки из Корана на ту же тему. Позже Мухаммад часто напоминал Касса, читающего проповеди. Он не раз просил Абу Бакра, своего близкого спутника, продекламировать некоторые из своих произведений вслух.
За несколько столетий до рождения Мухаммада некий Мани объявил, что на него ниспослано божественное наитие и что он является Святым Духом, предсказанным Иисусом (Ин. 14:16); это заявление почти в точности соответствует описанному в Коране случаю, который произошел с Мухаммадом (суры 7:157, 61:6) и его последователями. Мани утверждал, что Иисус не был распят, на кресте находилось только Его подобие, которое на самом деле было Антихристом, — еще одно учение, которое имеет параллель в Коране (сура 4:157).
Одним из ранних контактов Мухаммада с христианами были встречи с человеком по имени Варака, который был христианином и родственником его первой жены Хадиджи. В документах, дошедших до нас, говорится, что Варака перевел часть одного из Евангелий на сирийский язык. Кроме того, он познакомил Мухаммада со многими местными представителями христианства.
Несмотря на то, что доисламская Аравия в основном исповедовала язычество и влияние христианства было здесь очень ограниченным, существует множество доказательств того, что это влияние росло по мере развития миссии Мухаммада. Вероятно, христианство оказывало очень небольшое влияние на Мухаммада в первые годы его миссии, поскольку в начальных главах Корана христианской вере не уделяется особого внимания, но изучение более поздних сур показывает, что по мере роста его контактов с христианами, а особенно с христианами из Южной Сирии, зависимость Корана от местных особенностей христианства существенно возрастает.
Авраам и год слона
Христианский царь Абиссинии
Событие, произошедшее поблизости от Мекки незадолго до возникновения ислама, описано во всех работах, посвященных окружению, в котором Мухаммад нашел свою новую веру. После низложения Зу Нуваса, царя Абиссинии, новый царь Авраам принял решение сделать христианство доминирующим вероисповеданием в Южной Аравии. Он выстроил прекрасный собор в городе Сана, который, как он надеялся, привлечет всех арабских паломников. Город существует и поныне (совр. Йемен), чего нельзя сказать о соборе, который исчез с лица земли много веков назад.
Авраам был смелым и решительным воином и снискал добрую репутацию во всем регионе. Кроме того, он был известен как христианин с праведными убеждениями, ревностно исполняющий свои обязанности, и прославился как рьяный защитник справедливости. Будучи по природе своей милосердным, он не раз доказывал это своим поведением, становясь на сторону бедняков и неудачников.
Царь принимает решение сделать город Сану торговым центром Аравийского полуострова и вскоре после завершения строительства собора издает указ, обязывающий всех арабов ежегодно посещать город и собор. Хорошо осведомленный о популярности Каабы в Мекке, он сосредоточился на идее перенести этот религиозный и коммерческий центр в Сану. Однако его декрет остался незамеченным, и христианский царь с огромным огорчением наблюдал, как толпы паломников по-прежнему каждый год устремляются в Мекку.
Сохранившийся до наших времен документ о спорах царя с обитающими поблизости от Йемена племенами начинается с записи, представляющей имя триединого Бога христиан в терминах, из которых явствует, что истинная сущность Троицы была хорошо известна христианам Аравии. Тем не менее она была серьезно искажена в Коране. Письменное упоминание об управлении ремонтными работами на дамбе Мариб в Южной Аравии начинается словами: «Властью Милосердного (Рхмнн) и Его Мессии (в-Мсхв) и Святого Духа (рх кудс)». Коран же признает Аллаха как ар-Рахмана (сура 17:110), Иисуса как ал-Масиха (сура 4:171), Троицу считает олицетворением Аллаха, Иисуса и его матери Марии (суры 5:78, 5:119), в то время как Святой Дух (рухулкуддус) отождествляется со средством откровения (сура 16:102). В другом месте говорится, что это Джибрил, т. е. архангел Гавриил (сура 2:97). Использование догмата Троицы в арабских письменных свидетельствах незадолго до появления ислама показывает, что Коран не обращал внимания на концепцию Троицы, распространенную среди местных христиан, а его собственное неверное толкование наводит на мысль, что сам основатель ислама не вполне разбирался в данном вопросе.
Поход Авраама на Каабу в Мекку
Однажды до христианского царя дошло известие, что один из членов племени кенанах вошел в санский собор и осквернил его, разбросав помет животных по всем внутренним помещениям храма. Авраам пришел в ярость, которая усилилась после того, как он узнал, что племена из близлежащих районов восстали против его правления и убили его союзника Мухаммада ибн Хузаа, правителя Модара. Тогда он решил возглавить поход в Мекку с твердым намерением разрушить Каабу.
Большое войско, состоящее из пеших солдат и конницы, выступило в поход на Мекку. Уникальная особенность этой армии заключалась в том, что среди прочих животных, взятых в поход, воины вели с собой слона. Благодаря такому обстоятельству год, когда произошел этот поход, позднее получил название Года Слона (570 год от Р. Х.). Достигнув города Мугаммис, недалеко от Мекки, Авраам направил свои войска в предместья Мекки. Воины разграбили, увели и унесли все, что могли взять с собой, включая и две сотни верблюдов, принадлежавших Абд ал-Мутталибу — деду Мухаммада.
Тем временем курайшиты осознали бесполезность противостояния такой великой армии, и Авраам, поняв их нежелание сражаться с ним, послал в Мекку гонца с сообщением о том, что он не желает никого убивать, а пришел сюда разрушить Каабу. Он потребовал, чтобы на встречу с ним был выслан парламентер, и Абд ал-Мутталиб оправился выполнять эту миссию. По прибытии в лагерь Авраама он распорядился вернуть ему всех похищенных верблюдов. Авраам был поражен: Абд ал-Мутталиб беспокоился о каких-то животных, в то время как над его религиозным центром нависла угроза уничтожения, но араб резко ответил, что пока он заботится о своих верблюдах, бог Каабы сам позаботится о собственном доме и защитит его от посягательств врага.
Авраам вернул Абд ал-Мутталибу верблюдов и отдал приказ выступать к Каабе. А курайшиты, после того как Абд ал-Мутталиб, взявшись за металлическое кольцо на двери святилища, совершил молитву, обратившись к Аллаху с просьбой о защите, решили отойти на холмы, окружавшие город.
Тем временем слона вывели на передовую и нарядили в праздничные попоны. Проводник со слоном, а за ними и вся процессия, двинулись в Мекку. Некто Нафаил по пути в город выучил слова команд, с помощью которых управляли слоном, и шепотом, но очень настойчиво заставил слона встать на колени и отказаться продолжать путь. Авраам был раздражен, но как ни старался поднять слона и продолжить поход, слон так и не пошел в город.
Гибель армии Авраама
Достоверно неизвестно, что произошло с армией Авраама, но несомненно одно: какие-то драматические события помешали ему завершить поход в Мекку. Логические объяснения сводятся к тому, что курайшиты, расположившиеся на холмах вокруг города, могли сбрасывать на воинов камни и обломки скал, тем самым заставив их отступить. Вспышка оспы или иное бедствие также могло вынудить Авраама вернуться, не добившись своей цели. Позже появилась легенда о том, что нападение армии Авраама было отбито чудесным образом: стая птиц обрушила на солдат куски скал и град камней. Описание этих событий можно найти в следующей главе Корана:
Во имя Аллаха, Всемилостивого и Милосердного! Видал ли ты, как поступил Господь с людьми слона, разрушив их зловещий план? Он против них абабилей послал, которые комками обожженной глины людей слона сразили. Затем Он превратил их в мертво поле соломинок и стеблей с разъеденным нутром. (Сура 105: 1–5)
В традиционном изложении событий птицы, которые напали на армию Авраама, были размером с ласточку, с зеленым оперением и желтым клювом. Каждая птица несла три камня — один в клюве и по одному в каждой лапке. После того как пернатые обрушили на армию град камней, сотни солдат пали под их ударами — птицы бросали камни с невероятной жестокостью. Камни пробивали кольчуги и оставляли глубокие шрамы на телах воинов. Остатки армии возвратились в Йемен, многие погибли на обратном пути (чем подтверждается мнение о том, что, вероятнее всего, катастрофу породила вспышка оспы). Сам Авраам умер вскоре после возвращения в Сану, и больше из этого города никакие походы не предпринимались.
Коран очень высоко оценивает эту легенду. Спасение Каабы, очевидно, рассматривалось арабами как чудо, как знак того, что святилище обладало божественной значимостью. Интересно отметить, что гибель Содома и Гоморры, следуя Корану, произошла подобным же образом. Книга гласит, что эти города были разрушены «камнями из обожженной глины» («хиджаратан мин сиджиль» (сура 15:74)).
В немалой степени популярности Каабы, как в доисламский период, так и после возникновения ислама, способствовал вышеописанный инцидент. Всю свою жизнь Мухаммад считал это место истинно святым, несмотря на то, что Кааба была окружена идолами. Само продолжение миссии аравийского пророка могло иметь непосредственную связь с этим событием, создающим впечатление божественного покровительства Мекке.
Два других фактора также помогают понять, почему претендентом на вселенское пророчество был Мухаммад. Во-первых, именно его дед начал и возглавил борьбу против абиссинского правителя и убедил внука, что бог Каабы сам позаботится о своем доме, точно так же, как вождь арабов заботится о своем. Во-вторых, историки ислама всегда полагали, что Мухаммад родился в 570 году от Р. Х., а именно в Год Слона, и мусульмане рассматривали гибель армии Авраама как свидетельство прихода последнего вестника, который выстоит против любых попыток разрушения язычниками и неверными основных принципов божественного откровения, которое будет дано ему посредством священной книги.
Точно неизвестно, когда родился Мухаммад, но нет никаких сомнений по поводу его происхождения и места рождения. Он родился в Мекке, в семье из племени бану хашим, его отца звали Абдаллахом, а мать Аминой. Отец умер незадолго до рождения Мухаммада, поэтому дед Абд ал-Мутталиб считался официальным покровителем мальчика. Амина умерла шесть лет спустя после рождения Мухаммада, оставив его сиротой, однако именно ему было предназначено преобразовать религию и социальные особенности своего народа и в конечном счете стать основателем единственной, по его мнению, значительной мировой религии, которая должна прийти на смену христианству.
Первые сорок лет жизни Мухаммада
Детские годы будущего пророка
Поскольку отец Мухаммада Абдаллах умер до рождения сына, то по арабскому обычаю его наставником стал дед Абд ал-Мутталиб. Мать Мухаммада Амина решила отдать сына на воспитание какой-нибудь женщине одного из кочевых племен хавазин, известного как бану сад. Многие женщины отклонили предложение Амины, поскольку не ожидали приемлемого вознаграждения от вдовы, но в конце концов одна из них, Халима, взяла ребенка. Обычно дитя отрывали от груди и отдавали на воспитание на двухгодичный срок, но когда Халима попыталась по прошествии этого срока вернуть ребенка матери, Амина заявила, что вряд ли климат Мекки будет полезен ребенку, и отдала его Халиме еще на два года, в течение которых та по-прежнему должна была заботиться о нем.
Незадолго до окончания воспитательного срока произошел необычный случай, сильно расстроивший Халиму и ее мужа. Мухаммад играл с их детьми среди коров недалеко от поселения. Неожиданно с ним произошел какой-то приступ, и он упал в обморок. Халима с мужем были сильно обеспокоены, поскольку считалось, что припадки свойственны людям, одержимым дьявольским духом. Супруги решили немедленно вернуть мальчика матери. Амина, выслушав бессвязный рассказ о произошедшем, смогла убедить их в том, что ничего страшного не случилось, и Халима забрала ребенка назад в племя и заботилась о нем на протяжении еще одного года.
Исламская легенда снабдила эту историю изумительными подробностями. Следуя ей, юного Мухаммада посетили два ангела, которые, вскрыв ему грудную клетку и вынув сердце, удалили оттуда черный комок, который немедленно выбросили. После содеянного они вымыли сердце и внутренность грудной клетки мальчика, вставили сердце обратно и удалились, сказав на прощание, что если на одну чашу весов поместить ребенка, а на другую весь его народ, то первая чаша, несомненно, перевесит вторую.
Игнорируя предание, которое приукрасило происшествие, можно сказать, что Мухаммад действительно страдал от необычного физического недуга, который впоследствии проявился опять, когда он уже считал себя получателем божественного откровения. Это могли быть приступы эпилепсии, хотя об этом не сказано ничего определенного.
Когда Мухаммаду исполнилось восемь лет, умер его дед Абд ал-Мутталиб, и с того момента официальным покровителем мальчика стал его дядя Абу Талиб. Он решил взять племянника с собой в Сирию, куда отправлялся с торговым караваном. Исламское предание гласит, что когда караван достиг Басры, некий христианский монах по имени Бахира вышел ему навстречу приветствовать гостей. Согласно легенде, он был сведущ в христианском учении, большую часть своих знаний почерпнул из книги, которая находилась в его келье. Заметив, что Мухаммад подходит под описание последнего пророка, которого Бахира с нетерпением ожидал, он задал ребенку несколько вопросов и внимательно осмотрел его спину, пытаясь обнаружить определенную метку, которая, как полагали, являлась знаком печати пророчества и должна была находиться между лопатками. Найдя этот знак, он позвал Абу Талиба и наказал ему после возвращения в Мекку не спускать с мальчика глаз, поскольку тому предназначено великое будущее. В предании сказано, что монах особенно советовал остерегаться иудеев.
Полная история этого происшествия изобилует огромным количеством фантастических деталей, но в целом данное событие воспринимается мусульманами как спасительное свидетельство ученого христианина о будущем пророке ислама, а легенда о пророческой печати между лопаток мальчика является основным догматом мусульманской веры и в наши дни.
Женитьба на состоятельной Хадидже
В первый раз Мухаммад женился, когда ему было двадцать пять лет. Состоятельная вдова по имени Хадиджа, пользующаяся большим уважением, поручила отвести свой караван в Сирию нанятому с этой целью Мухаммаду, поскольку о нем отзывались как о честном человеке (приятели звали его ал-Амин — Верный). Вместе с Мухаммадом отправился и ее сын Майсара. После возвращения из Сирии сын превосходно отзывался о Мухаммаде, и Хадиджа решила выйти за него замуж. Из источников следует, что предложение о браке исходило от нее, и хотя ей исполнилось уже сорок лет, Мухаммад принял ее предложение и свадьба состоялась.
У них родились семеро детей, но трое сыновей, к несчастью, умерли еще в младенчестве. Спустя десять лет умерла и Хадиджа. Мухаммад решил на короткий срок уехать в Медину, взяв с собой четырех дочерей — Зайнаб, Рукайю, Умм Кульсум и Фатиму. Последняя дочь стала известной в истории ислама как жена Али, одного из первых людей, обращенных Мухаммадом, и его четвертого официального преемника.
Брак Мухаммада и Хадиджи был счастливым. И хотя после ее смерти пророк неоднократно женился и имел одновременно много жен, на всем протяжении совместной жизни с Хадиджей он придерживался моногамии. Семейная жизнь с богатой женщиной из купеческой среды дала ему большие преимущества. В его распоряжении появилась масса свободного времени, которое Мухаммад использовал для прогулок по холмам, окружающим Мекку, где в тишине предавался размышлениям о смысле жизни и поискам божественной истины. Именно тогда он занялся пересмотром религиозного наследия своего народа. Все произошедшее в этот период с Мухаммадом оказало на него заметное воздействие и в немалой степени содействовало его убеждению в том, что он призван стать пророком Бога.
Перестройка Каабы в Мекке
Как-то раз, когда Мухаммаду было тридцать пять лет, он прошел за ограду Каабы, где увидел толпу курайшитов, которые занимались перестройкой храма. Они не собирались полностью разрушать прежнюю святыню, опасаясь реакции арабских богов и богинь, а хотели только перестроить стены и возвести крышу, чтобы предохранить от непогоды внутренние помещения храма. Неподалеку от города Джидды, на побережье Красного моря, всего в сорока милях от Мекки, потерпел крушение греческий корабль, и курайшиты, не мудрствуя лукаво, быстро перевезли в Мекку все деревянные части разбившегося корабля, чтобы использовать их в качестве строительного материала.
Старая постройка находилась в удручающем состоянии, но люди, испытывая благоговейный страх, отказывались ее ломать. Наконец один из них, ал-Валид ибн ал-Мугира, собрав все свое мужество, взял в руки топор и разрушил часть стены, при этом умоляя Аллаха понять, что в его действиях нет ничего святотатственного, что они вызваны необходимостью укрепить святилище. Увидев, что ничего ужасного с храбрецом не происходит, его товарищи присоединились к нему. После того как стены были разрушены, все спокойно, без суеты принялись перестраивать их.
Самым значимым местом Каабы был черный камень, встроенный в северо-восточный угол храма. Легенда повествует, что изначально камень имел девственно белый цвет. Ангел сбросил его с небес Адаму (или, согласно другой версии, Аврааму) для того, чтобы тот поместил его в святилище. Во времена Мухаммада камень уже был черным, как смоль. Этот цвет, согласно верованиям арабов, он приобрел, вобрав в себя грехи людей, целующих его во время ритуальной церемонии. (Вероятнее всего, камень был не чем иным, как метеоритом, а священный трепет вселял потому, что упал с неба. Мы знаем о существовании подобного камня, упавшего с неба и почитаемого за святыню: он находился в городе Эфесе во время жизни Павла (Деян. 19:35).) Курайшиты, перестраивающие Каабу, приблизились к моменту, когда нужно было положить камень на место.
Среди соплеменников разгорелся спор о том, кто удостоится чести поднять камень и поместить его в стену. Разногласия приобрели настолько острый характер, что один из строителей, Бану Абду-д-Дар, принес чашу, наполненную кровью, и с группой своих единомышленников, омыв в ней руки, дал торжественное обещание биться насмерть, пока не разрешится возникший спор. Остальные, увидев, что конфликт выходит из-под контроля, убедили своих воинственно настроенных сотоварищей выйти из положения следующим образом: первый человек, который войдет в Каабу, удостоится чести переложить камень. Ничего не подозревающий Мухаммад оказался именно тем первым человеком, который вошел в Каабу.
Первый человек, прошедший через ворота Бану Шайбах, был посланник Аллаха, да благословит его Аллах. Когда они увидели его, то сказали: «Это ал-Амин (Верный). Мы согласны сделать то, что решили». Затем они рассказали ему о своем деле. Вслед за тем посланник Аллаха, да благословит его Аллах, взял свою накидку и расстелил ее на земле, затем он положил на нее черный камень. И сказал: «Пусть подойдут ко мне по одному человеку из каждого квартала курайшитов... пусть каждый из вас возьмется за угол этой одежды». Затем они подняли накидку с камнем, и посланник Аллаха, да благословит его Аллах, положил камень на его место собственными руками.
(Ибн Саад, Табакат, том 1, с. 166)
История эта почти полностью достоверна, по крайней мере в деталях, составляющих ее суть. Потребуется много времени, чтобы объяснить, почему вскоре после описанного события Мухаммад начал подниматься на гору Хира, недалеко от Мекки, где предавался долгим размышлениям о религиозных верованиях своих соотечественников, о месте, занимаемом Каабой в божественной истории и собственном предназначении как возможного лидера своего народа.
Не прошло и семи лет, как обычный житель Мекки, правда, сильно изменившийся с течением времени, смело провозгласил, что он избран божественным вестником Аллаха, Бога Каабы, и ему поручено призвать арабский народ, живущий в районе Мекки, отказаться от поклонения идолам и чтить одного Аллаха. Не вызывает никакого сомнения факт, что избрание Мухаммада арбитром между соплеменниками, занимавшимися перестройкой Каабы, и поручение переложить самый святой предмет Каабы оказали огромное влияние на его последующие убеждения и, возможно, явились немаловажной причиной его уверенности в том, что именно он избран на роль божественного вестника.